Иов первым нарушил недельное молчание, разразившись проклятиями. «Погибни день, в который я родился, и ночь, в которую сказано: „зачался человек"!» (Иов 3:3).
Едва придя в себя после столь неожиданной вспышки Иова, его друзья завели с ним продолжительную и весьма злоязычную беседу. Как долго продолжался их спор, нам неизвестно. Но за словом никто из них, как говорится, в карман не лез. Выпады и контрвыпады сыпались один за другим, обмен мнениями шел весьма активно.
Елифаз попытался урезонить Иова: «Вспомни же, погибал ли кто невинный и где праведные бывали искореняемы?» (Иов 4:7). В своем многословном выступлении Елифаз утверждал, что Иов страдает не беспричинно. Бедствия, болезни и смерть случайными не бывают. «Может ли смертный быть праведен пред Богом? Может ли человек быть чист пред Творцом?» (стих 17 — др. пер.). Другими словами, Иов страдает потому, что оказался не таким уж праведником, как все думали. И по ходу дела Елифаз дает ему маленький дружеский совет: «Но я к Богу обратился бы, предал бы дело мое Богу» (Иов 5:8).
Читать далее на mir-biblii.ru