Год назад харьковчанин Владимир Гладков потерял правую руку. Он и его супруга Анна рассказывают, как их семья накануне рождения второго ребенка справилась с кризисом.
Владимир: — 16 апреля 2014 года в десять часов дня на производстве произошёл несчастный случай, и я остался без правой руки. Когда ждал «скорую помощь», просил ребят: «Ане пока не говорите».
Анна: — Мне не говорили, потому что старшему сыну Мишеньке было четыре года, а Иришка находилась у меня в животике — 32 недели беременности. Я вот-вот должна была родить. Когда сообщили, расстроилась не так сильно, как бы расстроилась, если бы не ждала ребёнка. Я понимала, что несу ответственность за дочку. И это помогло мне держаться, не впадать в истерику. Бог знал, что это произойдёт, поэтому я воспринимаю как особый подарок рождение нашей долгожданной дочери. Володи не было дома три недели. Это был самый тяжёлый период. Счастье держать на руках свою малышку перекрывало боль и накатывающую панику.
— Ваша первая реакция на случившееся?
Владимир: — Буквально несколько минут спустя подумал: «Как так получилось? Почему?». Потом, когда в больнице отошёл от наркоза, ропота на Бога не было вообще. Не думал: «За что это мне?» Вопрос был другой: «Для чего и что дальше?». Если это в моей жизни допущено было, для чего-то оно нужно. Если нужно для спасения — рука, так рука, главное, что я войду в Царство Небесное.
Анна: — Женщины более эмоциональные существа, но даже в том, как мне сообщили, я вижу руку Бога. Вначале мне не сказали всей правды, только что он «повредил руку». Из дальнейшего разговора поняла, что руки уже нет. Помогала мысль, что его могло не стать. А это было очень вероятно. Если бы Бог не дал ему силы оттолкнуться левой рукой, если бы такое произошло, я бы сказала: «Господи, да забрал бы руку, ногу, только бы его оставил». Главное, что мой Володя жив, эта мысль выручала. Ещё помню, когда была жива моя мама, она говорила: «Когда выбираешь спутника жизни, ты должна выбирать его по таким критериям, чтобы, если он ослепнет, или его парализует, или от его человеческого облика ничего не останется, только внутренность, даже в тот момент ты должна понимать, что ты его любишь и хочешь быть с ним». Во свете той травмы я поняла, насколько я люблю этого человека.
Еще в больнице он написал мне любовное письмо левой рукой.
— Какова была реакция родителей?
Владимир: — Я реакции не видел, но по рассказам знаю, что когда Ане уже сообщили, папа под окнами ходил, боялся зайти, думал, она не знает. Первый раз дня через четыре увидал родителей в больнице, маму вначале не пустили, ей плохо в больнице стало. Но в принципе, приняли мужественно.
— Были ли люди, из церкви или нет, которые задавали вам вопрос: «Как это вяжется с вашей верой в Бога?»
Владимир: — Нет.
Анна: — Они нам об этом не говорили.
— Какую помощь вы получили от людей вокруг? Что было самым уместным из того, что вам говорили, делали для вас?
Владимир: — Помощь оказали материальную и моральную. Самое главное, друзья приезжали в больницу, Аню поддерживали.
Анна: — В этой ситуации я как никогда прочувствовала силу церкви, насколько люди участливы к чужому горю. Я ни минуты не чувствовала себя одинокой, поддержка была колоссальной.
— Ты рассказывал, что когда вышел из больницы, сразу же сделал одну вещь. Какую?
Владимир: — Плитку положил во дворе.
— Как сказалось твоё положение на твоей работе?
— Некоторые вещи не получается делать, потому что нужны две руки. Но человеку множество вещей даны, чтобы нормально существовать. Две руки не самое главное.
— Ты продолжаешь работать по специальности?
Владимир: — Да. Трудимся и дома, и на работе.
Анна: — За месяц до случившегося Бог подарил возможность приобрести автомобиль. Мы были так рады. Малышка должна родиться, машина так нужна. Когда случилось, я думала: «Всё, мечта накрылась. Какая машина? Это нереально». Но Володя выяснил, что он имеет право водить. Главное, чтобы чувствовал себя комфортно за рулём. И сегодня я благодарна Богу и за это подспорье. По поводу трудоспособности — бывает, прошу его что-то сделать, и потом только доходит: «А как же он это сделает одной рукой?». Бывает, бегу посмотреть, а что он такое приспособит, как это сделает? Когда ребёнок был очень маленький, вот тут я немножечко чувствовала нехватку помощи. А так по хозяйству — вскопать грядку, что-то помыть — он не сложил лапки, не сказал, «вот, мне плохо, я инвалид», а скорее наоборот. Рядом с ним я понимала, что у меня нет права проявлять слабость или придумывать, что мы чего-то не сможем.
— Случившееся повлияло на другие сферы жизни: ваши семейные отношения, служение?
Владимир: — Я больше стал доверять Богу, отношения с Ним стали более близкими. Как мне сказали, даже те члены моей общины, имен которых я не знал, услышав о случившемся со мной, в субботу были «как с креста сняты». Церковь — это семья, настолько она сопереживает каждому члену. Это не просто пункт в списке, а твой брат, твоя сестра. У Творца для каждого есть особый план и нельзя пренебрегать всеми возможностями, чтобы человеку помочь, если он нуждается.
Вопросы МАКСИМА БАЛАКЛИЦКОГО
Читать далее на adventist.ru